Уже за полночь. Где-то внизу дремлет город, и россыпь ночных огней поблескивает в окне. Лунный свет серебром льется в мое окно и навевает воспоминания о моей уходящей любви. Сейчас я покажу тебе в нежных звуках жизнь, которая покорно и радостно обрекла себя на мучения и страдания. Ни жалобы, ни упрека, ни боли самолюбия, ни укола ревности я не знала. Я перед тобою – одна молитва: «Да святится имя Твое».

Да, я предвижу страдания, боль и гибель этой любви. И думаю, что трудно расстаться сердцу с его чувствами, но, Любимый, хвала тебе, страстная хвала и тихая любовь. «Да святится имя Твое».

Вспоминаю каждый твой шаг, улыбку, взгляд, звук твоего голоса, каждую черту твоего лица. Сладкой грустью, тихой, прекрасной грустью обвеяны все мои воспоминания о тебе. Но я не причиню тебе горя. Я ухожу одна, молча. Так угодно было Богу и судьбе. «Да святится имя Твое».

В трудный час я молюсь только тебе. Жизнь могла бы быть прекрасной и для меня. Не ропщи, бедное сердце, не ропщи. В душе я призываю смерть, но в сердце полна благодарности к тебе: «Да святится имя Твое». Порой я глядела на некоторые счастливые пары, как смотрит бездомный в светящиеся окна чужого дома. Там свет и уют, тепло и любовь… Но ветер снова бросает в лицо горсть холодного колючего снега, как бы говоря: «это не твое, это не для тебя». Но я не виню тебя, нет. Я благодарна судьбе за встречу с тобой. Я благодарна тебе за то, что теперь знаю, что же такое любовь.

Где бы ты ни был, чтобы не случилось, но я незримо всегда была с тобой. Ты помнишь обо мне? Помнишь? Ты ведь моя единственная и последняя любовь. Не грусти. Подумай обо мне, и я буду с тобой, ведь я любила тебя только одно мгновение, но навсегда. Моя любовь сгорит, обратится в прах, но останется навечно. Зола ляжет в землю, земля умоется дождями и снова зацветет. В сотый, в тысячный раз зацветет, потому что земля обладает неимоверной, изумительной силой жизни. «А сердце? — возможно, спросишь ты, — сможет ли оно возродиться? Где ему взять эту священную силу?»  А я отвечу, что сердце, которое может любить, может все.

Бьют часы. В тишине их тиканье непривычно громкое. Стрелка движется, делая настоящее прошлым, а будущее настоящим. Время идет намного быстрее, чем мы думаем.  Холодный рассвет румянит восток, а потом разливается, разливается…  И одна, в этот скорбный час гибели любви я все-таки говорю: слава тебе.

по мотивам рассказа «Гранаовый браслет»

Мы, взрослые, часто ругаем детей за сломанные игрушки. Но вот дети растут. И игры сменяются более жестокими. Игрушки сменяются людьми. Часто взрослым жаль игрушек, сломанных детьми, в то время как они сами безразлично относятся к собственноручно сломанным людям. С каждым днем сломанных людей все больше, количество поломок у каждого тоже растет. Нам не нравится чинить поломки, но каждый из нас мечтает о том, кто сможет починить нас.